Текст

--- Информант ---
Пол: мужской
Год рождения: 1882 (подсчитано системой)
Возраст на момент записи: 80
Образование: [Нет данных]
Комментарий к образованию: [Нет данных]
Тип говора: Не старожильческий
Комментарий: [Нет данных]
Информация о собеседниках: [Нет данных]

--- Запись ---
Место записи: село Чилино, Кожевниковский район, Томская область
Дата записи: 1962

--- Источник ---
Номер тетради: 601 (инв. 97п)
Собиратели: Барденштейн Л. А.
Расшифровщики: Текст набран Колмаковой О. А. в 2020 году. Проверено Земичевой С.С. в 2020.
Разметчики: Земичева С.С.

--- Текст ---
Количество слов: 2129
Слов информанта: 2116
Слов в комментариях: 13


В Чилиной живу с тридцать пятого году, в Чулыме там были, сюда я в тридцать шестом году приехал, туда от на Симан, там озеро'в пять, а на <Око/Оно/это> не ходили – там не пымаешь его. Здесь <рыбальна> и сапожна артель есть. Там ў Батуриной большой рыботрест. Я в сапожной мастерской работал. Здесь артель «Смолька» была.
У меня две справки только есть.
Холосты, молоды ребя'ты были у меня, но'нче у сынов свои дети.
Я слепой совсем был, мне в Нывосиби'рским [Новосибирске] глаз один вырезали, один подправили, е'тот шас-то у мене' на работе уби'ли, прутом в эмтээси [МТС – машинно-тракторная станция] проткнули.
С. 2
Не даў глаз вырезывать, домой приехал. Я навоз дома покидал, глаз восплани'лся, говорю, могуты' нету, поедем, Степан, в Томск. От е'тот и второй не видит. Я его ягодой-то лечил, и всем, полежал так чуть не месяц, там открыл глаз: лежи, не шевелись. Открыл глаз – вижу, и я, говорит доктор, рад, что видишь. Дал очки увеличены. Обое мы нарушены с им.
Старинны свадьбы были, хороши свадьбы. Но'нче не так: взял, день пожили, ушёл. Вот у мене' у сына жена ушла, пятерых бросила, легко ли мушшы'не одному выраста'ть детёв.
С. 3
Раньше родных нельзя было брать. Мы от в Чулыме жили, дак там партийный Кузьма ка'жну неделю жену выгонял: переберу, говорит, до сотни, неподхо'дны же'ншшыны ему попадались.
Сего'дни Петров день – праздник. Гуляют, выпивают раньше, теперь нет. Счас в колхозе ишшо' не жнут, ў августе зачнётся, когда хлеба поспеют, бросают косить, за два дня на корову можно накосить. С войны тут столо'ва-то рабо'тат, туды' он большу' столо'ву делают.
Тут много грибов было: грузди, белянки. Посолят в кадушки, в Томск отправляют, в Новосибирск.
С. 4
Но'нче в Базое шишек много, ла'зют туды'. Есть така тайга, сучки как по лестнице, а есть – с кохтя'ми. С Новосибирска от приезжают пьяны – убиваются. Полно и ту'та шишки, и на острове есть, от доску таку' изде'лают с рубцами – ру'бель называ'тся. [Рисунок: рубель]
Сперьва' бьёшь, а посля' провеива'шь, просу'шивашь, машину набивают, просушивают, двенадцать рублей килограмм принимают. За день мешков сорок набьёшь,
С. 5
ежли хороши двое. С двух-трёх мешков – чистый куль ореха, други' много получают, ты'шшами зарабатывают, как рожь зажина'ют, так шишка поспеет. Десять центнеров набил, пошшыта'й, денег сколько. За ка'жно – сто килограмм. Дом поставил, наладил всё как есть, а который зайдут в тайгу, напьются, надо шишки собирать, а они бутылки собирают.
Они вкусны, хороши, они там укалятся в печке, дык они на жару ссохнут, <калены/калёны> они как сдобны, сытны, масляны. Кто через двадцать <ден/дён>, а сюды <сдают> по рублю их, а то кто по девяносто копеек возьмут. Здоровы есть шишки. Из Томского приезжают, а уж десятого приезжают
С. 6
совсем, шишкуй. Я <там> подошёл, там до крыши кучка навалёна, решетом провеют крупным, потом мелким, чистый орех получится. [Рисунок: решето]. А два городских <споят/стоят> наверьху'
собирают, а внизу же'ншшыны пособра'ли, и всё, ничего нету, нельзя, говорю, так делать, одному бить надо, другому собирать, и на земле их бьют, эдак надо с верёвкой, привязывают от такой стуло'к. Долго дело,
С. 7
а то бьют и ко'лотом: человека три за верёвку тянут, ем и ударят, а когда уж поспеет, тоды' собирают по земле хо'дют. Бурундуки-то портят всё, нору разроют. Пуд-полтора, а то и два орех, чистый, хороший.
Есть травы лечебны: ромашка, шшыпо'вник, мо'чка берёзова, смородина. И мо'чку смородишну принимают, от лихорадки всякой – ландыш-трава. От когда глотать нельзя – её лижут. Ишшо' шалфей – трава. Всё лекарство с травы. Травы сухи совсем, только в болотах, совсем нет. Раз один прошёл дожжык. Змей здесь полно, есть и по река'м плывут, от одну рыбу шшу'ку разрезали, а в ней змея.
С. 8
Есть и заразительны клешшы'. Шо'ршни есть больши. Мы там косили в одном месте, това'ришша ужалили, меня с ног свалили. У них мёд-то для себя есть.
Зверей тут есть много. Дики от коровы, сохаты, козы, лисы, волки, медведь там на Иткули в малиннике живёт. Боятся-то, туды' не ходит никто. Волки, лисы, козы. Коз бьют охотники. Волки-от заходят в село овец душить, кровь попьют и уйдут. Тут у одного десять штук подушили. Здоровы, дьяволы. Волки – это са'мы вредны. От убьёшь на поле – сто рублей дают. От колхоза пара овец.
С. 9
Весной много уток быва'т. От завернёшь в камыш на Кинде – набьёшь штук по полсотне. Тут ездит наших двое. За два дня один – девяносто, другой – сто двадцать убил. С городу приезжают охотники, вот Новосибирска область недалёко отсюда, километров пятнадцать. Говорили, Чилино, Базо'й, Батурино ў Новосибирск перейдёт. Ходят машины и до Новосибирского прямо от на Базо'й сухопутком ходили. Три рубля билет. Тут-от по <торх> приезжа'т, нефт, что ли, какую искали. Их много, человек десять-пятнадцать. Ишшо' тут, наверно, сыро было, болотны сапоги давали им.
С. 10
Много не было, ежли разработают, рабочих будет много, а прошлый год триста студентов были издесь. Колхоз-то сам не справлятся.
Раньше пахали сохами, одна лошадь, потом плужки' изде'лали, а-от на одной-то лошади, два сошника, погнал, молотили цепами, от как жили.
Горох сеяли, просо, чечевицу. 
Все уж руки поотмота'шь да ноги. Пряли, ткали сами, постила'шь его, умина'шь. То мочил коноплю, две слеги, сма'чивашь. А продавать не продавал лён, кото'ры и продавали холсты, а мы нет, а всё врушну', и ткацкий
С. 11
стан, и бёрда, нитки вздева'шь в его. Ет носили, покупали по двадцать аршин, по тридцать натыкали. [Рисунок: бёрдо] Одна же'ншшына ткёт
от зари до зари. Двадцать копеек получишь.
Отец плотничал, а мы работали у богатых людей, с молодых лет надсади'сь. Теперь руки-ноги ноют.
Десять копеек аршин ситцу был. Тоды' был какой-то канифас, аршин – это три четверти был, поменьше
С. 12
метру.
А бороны были деревянны, а зубья железны были. Десятины были, десятин по пять, по четыре, по шесть. Он служил от двадцать пять лет, а земли ему нет. От у нас было двенадцать десятин, а в Сибири-то земля бесплатна была. Счас бы ездить бы гостям, а от мы стараемсё, от и <матась> в дому. Дом от небольшой, а лежать не даёт. Самый угол ту'та, тайга, летом-то поехал бы – огород не даёт. А зимой холодно, не поедешь, дети-то все в разброде.
С. 13
Но'нче дети от родителев ухо'дют, мало ли так бросают. Не хочет жить жена со стариками. Тут у нас один привёз, дык она ка'жну неделю от его бегала. Посля' права в милиции у его забрали, и больше уж не ехал-то за ней, какая, говорит, здесь жисть.
Я всю войну при Николае был, три раза раненый, а я служил <он> на китайской границе. Коды Япония-то открыла войну, Китай думали броситься на нас. Пять лет служил, четыре месяца ехали туды'. Железной дороги не было, двести километров лошадями ехали, из <Бакы'> [Баку?] выехали, в Красноводске жара смёртна, там селёдка жирнуща.
С. 14
Каспийско море переехали, двоих до смерти закачало, на палубу вышел, стал слазить, голова закружилась, това'ришшам спасибо, проблевался зеленью, а двоих закачало до смерти.
Там ворота широки, музыка, а мы падаем, как пойдём – сразу опе'ть хлоп. А потом уже на желе'зну дорогу, таскали в Ташкенте ружья в крепость. От едем на лошадях, казачьи посёлки богаты, кибитки с кошмами, кошмой одевается. Скрозь степь голодны, тридцать километров, а как доехали, горы снеговые, построили. Командир полка идёт, дорогой-то нас научили.
С. 15
Говорит, манифест от царя получил, как горы растают, так и домой. А там пограничным всем два года скидки службы.
Вот когда на маневры, лазим на горы, тут солнце, а там тучка, смотришь – сыро, а там солнце.
Команда охотников была, кабанов били. У меня това'ришш-то один был, на его напали, а там один карагач. Он залез на сучки, това'ришшы подбежали, сразу пять убили. Шшети'на на них, как прутки, командир говорит, по два в котёл – от енера'ла. Жигалина приказ: кто из охотников полезет на горы – награждение. Один лез – всё на ём замерзло, а другой на сопку
С. 16
залез, весь замёрз. Двадцать рублей золотом дали, а тому десять, ў больнице лежали долго они. Горы снеговы, ночью холодно в шинели, а днём жарко. Пороховой погреб там изде'ланый. Ти'γра сгубила. Солдат старый один говорит, дайте мне, я пятнадцать штук медведей убил. Его поставили к пороховому погребу, винтовку пятипатронну дали, две обоймы. Смотрит – бежит, прыжок дала, обождал, прыжок ишшо' дала, в лоб её убил. Вот, говорит, готова. Ти'γра стара, здорова, тоды' кричали на площади, столик бить, поло'жить, все чтоб видели,
С. 17
спрашивают его, как убил. Я, говорит, любую убью. Молодец солдат. Приказ вышел – уволить его домой да две <пашки> патронов дали. Три музыки провожали. У нас, говорит, медве'дев много. Медведь ревёт, на дыбки' – а он его в лоб. Ну молодец солдат. Сразу <отслужился/отслужилси>.
Там вся'ки жили: <фунгузы>, китайцы, карлики маленьки, сарты жили. Навертыват по двадцать метров, ночью молятся. Там всяки: киргизы, сарты, <дунганы>. Магазины китайски, от таки у них медна тазы, бутылки стоят, ложечки, две палочки, сидит у двери китаец, угошше'нне даёт, табак, её дыхни – пьяный будешь. Счас приглашат, как рубашку купишь – <какжу> пить
С. 18
а в один магазин зашли – у его <камничины> одеты на пальцы, от таки' от но'хти, завернуты, как у барана. Значит, человек только головой с малолетствы рабо'тат, сидит, головой выраба'тыват.
Лица они никогда не показывают. Я шутил над ними.
У нас у одного семь жён было, <послал> к енералу подписывать приказы, а он у Елдашева-купца. Дом большой, вернулся – а там трое готовят обед, зашёл туды' – а там как солнце, в глазах рябит, а енерал говорит, не подпишу здесь. Стакан вина дали, коньяку дали.
Я саданул. Медаль у Елдашева золотая, большая, контора у его, двенадцать человек бухгалтеров, а про'тчих – десять. Всё войско
С. 19
кормит один: концервы, мясо, суп варя'т, жалованье было – шестьдесят копеек.
У нас там полковой праздник был в полку, китайски енералы были, ура кричит, за нашего бога и за вашего.
 Занятия – два часа, остально' время ходит, вот сидим в карты играем, а змея здорову'шша сидит.
Коды' от цветёт мак, самый крепость, раз дохнув – голова закружилась.
А то пойдём по юрта'м кумыс пить. Пей, солдат. Я взял. Кислый. Нет, не могу его пить. Они его <заквашат>, у них там по ты'шше баранов. Зимы там нет, сколько скотины ходит – не знат. Бараны курдю'чны, коров не знат, сколько, дык продаёт он их, сотни продаёт, а так заботы
С. 20
ему нету. Зимы нету там. Кумыс-то пользи'тельный, а я не мог его пить. Кислый как квас белый.
Оттуда через море уж не ехали, кото'ры там оставались, кто служит желат сверхсрочно – три лычки давали. Старший унтер-офицер.
Один раз пошли мы, выходной, полбутылки взяли, только сели – две дамочки подходят. Одну-то взял я. Они и говорят, пойдем гулять. А сама мово' [моего] солдата бьёт. Я её хлобысть по зубам. Она погон оторвала. Гляжу – командир едет с е'нтой-то, а он с ей жил. Построили всех на линию. Проверить ефрейторов, а он дожидат,
С. 21
сидит с ней. Она слезла, смотрит. Я во втору перешёл, проверила – в перву, проверили – нету. Заезжат – узнала. Вот, говорит он. Сели, поехали, а мене' фельфебель ругат. А я говорю: убегу к китаям. Вот подъехал, капитану говорит: выслать их. Двадцать шагов вперёд. Я и обсказал, как дело было. Пошли. Я бутылки две взял. За пять раз и выпили. Пошли к командиру полка. Он мене' погнал. Вот вечером приказ – тюремного заключения месяц, звания лишают. Мы месяц пролежали в палатках. От через месяц выпустили, маневры обчие, всё как есть, дают холостыми патронами десять штук, беру у его пять патронов боевых, а там стрельба, а он на буγре' стоит. Лошади в шею прострелил, мимо его пролетела пуля,
С. 22
он флажком машет – занятия прекратить. В козлы поставили ружья. Видят – нету. Плохо, говорит, смотрел. Утром заболел он нарочно и в отпуск подался. На его место другой заступил, а потом от вышли призы брать, хто больше наберёт: у меня от двадцать четыре были. Призы – двое часов серебряных. У меня γлаз был строго правильный, все пять попало, и у нашей же роты хлебопека попало. У его перьвый приз, у мене' – второй. А у него меньше квадратов. Отте'ль на руках нас понесли, ему десять рублёв, мне пять. Я набраў две четверти водки, я после часы <проиграў> в карты, приняли их за двадцать пять рублей.
С. 23
Цепка толста была. И две винтовки схрешшо'ны. Павел Бу'ре пе'рьвы часы были. Хороши часы.
В ту войну антересно было. Как Миколку-то скинули. Миколай Миколаич командыват, оспода' офицеры, внимательно, смотрит – Миколка едет. Два шофера с кистями. Выходит – за <ём> Сашка – жана. Сухомлинов – немец. Сухомлинов поднял ей подол, несёт, иде, говорит, немец, а вот <исзади/позади> тебя. От прошло так с недельку. Миколая Миколаевича сняли да на турецкий фронт, да на Карпаты – горы <зашли>. Приказ – отступление, Сухомлинов командоват, задержать Миколка, разобрать железну дорогу. От паровоз идёт
С. 24
гудёт, подъехала его семья вся, опрашиват, будет править али нет, нет, говорит, отказуюсь.
Возле крепости Брест-Литовска Миколай Миколаич подъехал, биноклю развернул, поглядел – снаряды не разрываться. По нас как даёт командиру, кров как с барана, орудия сменить, ежли накалился ствол. Погоди пять минут – да бей. От били, догнали до города Льва, все магазины открыты были. Стары солдаты берут концерву, колбасу, а молоды – костюм, рубашку.
От вышел бой: австрийцы, немцы – молоды солдаты все на брани лежат. Было до ты'шшы людей молодых – все погибли, а стары солдаты ишшо' глыбже подкапыватся.