Темы:
Одежда и обувь ПРОИСШЕСТВИЯ Досуг Прочие работы ДЕНЬГИ И ДОКУМЕНТЫ Покупки и продажа Другие социальные группы Жители села СТРАНЫ, ГОРОДА, СЁЛА О себе Семья и родственники ОБРАЗОВАНИЕ ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ Великая Отечественная война Межличностные отношения Вера и суеверия

Типы:
Пересказ разговора

Жанры:
Просьба Подтверждение Неодобрение Объяснение Одобрение Предположение Упрёк Похвала Приглашение Совет Обещание Предложение Отказ Отрицание Несортированные оц. жанры Намерение Возражение Вопрос Жалоба Порицание Пословица, поговорка Сообщение о желании Сообщение о необходимости

И платок ситцевый, и кисейка така же. Чуть жива. Вот, вот, вот моя одёжа кака и чирки. И я пошла с ними. А мороз в декабре да-ка, мороз ужась какой. А штанов-то нету. Я пошла. Сестра замужом тут была сама старша. Говорю: «Христина, дай мне, может, каки зятевы-то, Колины брюки каки есь, каки». Она дала мне холщовы, ченбары. Ченбары раньше назывались. Ну от когда едешь в лес, их сверьху-то это так надеваешь, навыпуск, чтобы снег не
С.18
заваливался в голяшки-то. [Что-то типа шаровар?]  Угу, шаровары. Только ченбары их называли. Угу, и она дала по'чинеты все, и покрашены были так серовато. Угу, холст покрашенный, серовато. Стареньки. Выбросишь, никто не подымет. Щас бы в руки' никто не взял. Ну, я и надела. Чё же от них тоже холодно.
И от поехала. И от на постоялый двор… это пять дней до Томскева надо было ехать. Пешком потти. За лошадями. Лошади-то, ведь, шагом идут. И ты так же.
На пятый день только в Томск попали. И вот на постоялый двор не мы
С.19
одни это. Много наедут там. Низовские эти вот, колпашевски, тогорски [из c. Тогур], Горгунья там. Плясать. А на мне вот эти ченбары надеты и в складочку юбка си'ня, бязева так. Ну щас его, это самый дешёвый товар. В складочку, и бела кофта. Это подёшь плясать, складка она ведь раздуватся. А там ченбары-то. А мужики там лежат вот так от.  Что груз-то везут. Угу, не стесняйся, танцуй так, с парнем с каким-нибудь. Вот. Два раза там на вечёрке была. Пока ехали туда. За пять дней.
Ну, привезли меня в Томск. Ну, адрес у меня был к одним. Там
С.20
знакомы-то, маленько. Эти знакомы меня устроили к татарам. В домработницы. У них два магазина было, у етих татар. Продуктовый и товарный. Я, у них, детей нету маленьких. У снохи есь, дак они, там двухэтажный дом. Они внизу там, сноха. А я так, как помощница. От с хозяйкой на базар. У них был етот, свой конюх. Свой от нас это. Я, ну как казачком.От они мне сразу дали шубку серу таку, как щас помню. Беличий мех и беличью шапочку таку. И пухову шаль она мне дала. Хорошу таку, большу. Так от завяжусь и тут, и по полу
С.21
там эти <таска>. Ну всё штаны дали всё мне сразу, всё мне. А девка така, така же, как и я, девчонка тоже была тода. Четырнадцать, наверное, вот, от девка такая-то. Девчонка уж не носит, так это мне дали.
Ну, одели, тогда я эту, свои-то ченбары сняла. И думаю, куды же я их. Две ночи мучилась, чтобы куды-то их девать. Вот видишь, толк-то какой был. Две ночи мучилась. Ну куды? [Неудобно показать]. Да-да, показать-то неудобно. А так-то ведь печка вот топится, бросил, да сожёг бы. Дак от видишь, каки боязливы-то были. Потом,
С.22
думаю, а-а. На втору ночь додумалась. Утром стала, пошла в туалет и бросила туды эти штаны. От весной приехали эти, туалеты-то чистить, с бочками. Мужики каки-то, два. Вот это черпают, гляжу, штаны эти это. «Э-э, тудыт, твою мать. Чё это побросали», –  хозяина матерят. А я, меня трясёт. Думаю, господи, это ведь штаны. Увезли, слава богу. Перекрестилась, слава тебе, господи. Теперь на меня, говорю, нету, вот. Горе на меня нету а-а, увезли.
Восемь рублей я жила месяц. [Восемь рублей за месяц?] Аγа. Вот, раньше ведь дёшево было. Два месяца
С.23
я прожила, купила себе. Там, внизу, у них, частники каки-то жили. Муж с женой. Она хороша така. Ну, тоже, молодожёны. Я всё к ним. Она всё говорит, заходи к нам, посиди маленько. Ей, наверно, чудно показалось, кака деревенска разговариват-то. Вот, она выбивала, это, на машинке. Комбинации, всё. Вот. Она мне и говорит: «От ты первый месяц получишь, купи белого матерьяла. Я тебе сделаю две конбинации и штаны это тебе тут». Вот я купила матерьял белый. Она мне сделала. Две сорочки мне сошила, две конбинации вышила. Тут и тут грудь и штаны. Так это. Аγа.
С.24
А потом два месяца жила, пальто себе купила. Стоило пальто восемнадцать рублей. Аγа, шивётово чёрно с большим воротником с, тут манжеты. Как были мода. Аγа. А потом, пуховы полушалки стоили, самый дешёвый пятнадцать рублей, шестнадцать, восемнадцать. До тридцати рублей. Больши ба платки пухово. А хозяин-то возил их к себе в магазин. Ну, ездил где-то. Вот привёз два тюка от таких от. В квартиру завёз, чтобы завтра в магазин везти. Мне и говорит: «Ты деньги копила на платок пуховый. Давай, выбирай». Вот я ета выбирала, выбирала. Выбрала. Такой тёмный
С.25
 цвет. Мяконький полушалок, как щас от пуховы за… «Вот там подешевле, он в той куче, выбирай». Там пятнадцать, двенадцать. Я говорю: «Нет, мне надо получше. Пущай хоть дороже». Вот выбрала хороший платок, восемнадцать рублей. Купила. И так от. Я же ихно всё носила.  И так от семь лет я жила у них. [Семь лет?] Аγа. Ужо по-татарски начала разговаривать. Молитвы уж знала по-татарски.
[Ну, хороши люди были?] Хороши. Они, знаешь, деревенских почему ценили, что они… [Трудолюбивые, наверное?]
С.26
Не-е. [Всё умеют?] Умеют. И, главное, не воруют. Надёжны.  И как мой праздник, так уж обязательно на платье или что-нибудь. Платок какой шёлковый, дак всё подарят. А еть видел ли шёлк-то. Тода купила корзинку себе. Таки плетёны, знаете, с палочкой, задёргиваются корзинки таки беленьки, плетёны. От таку корзину, подольше, от таку. Поехала домой так уж у меня полна была и перина была. Ой, ета, два одеяла было. Покрывало и тако, просто одеяло. Одеваться. От это всё помаленьку заводила себе. Чулки кода куплю,
С.27
чё-нибудь. Так не расходовала деньги никуда. Чтобы это нарядиться.
[Так они кормили вас?] Ну, да. Всё. Увсё, всё ето я получала только на себя. Только на себя куплю ету одёжу. Всё делала. Ну, не стирала. Прачка к им ходила стирала, и моё стирала. Я от кода пыль вытру, койки приберу, цветы оботру. Всё больше была в разъезде с хозяйкой. Куды она едет, и я туды. [А она зачем ездила?] Ну, чё-нибудь купить. Кажный день ето мы ездили с ней. [Покупали для магазина?] Нет. Для себя. Чё-нибудь, ну, ведь, чё-нибудь тако надо. В
С.28
своим магазине нету, в другой едешь. Вот я.
Дачу нам откупили. Вот там от мальчишка такой же, девка от та старше на год меня, втора помладше. Вот две девочки, мальчик и я. Там от Заварьзино [Заварзино] есь, за Томскем. От откупят эт дом и там увезут нам мешка два яблоков. Ну, всё, чё поесь. Хозяйка нам готовит, а мы только играли. От. Так я жила это-то.
Но они никуды не пускали. Выходной от иди день ходи. А чтобы…
[А в Томске-то вечёрки были?] Ничё. Я никуды не ходила. Меня никуды не пускали ночью, вечером. Каки вечёрки в Томскем.
С.29
Мы… за Истоком я жила. Да щас-ка. Раньше она Королёвска была, щас Максим Горькой. Вот на этой улице жили. Ну и вот никуда. В театр только с собой возьмут. А так одну никуда.
[Да и детей своих они, наверно, никуда не пускали?] Да нет. Они куды их пустют. Они в русской школе учились. Девчонки-то, парнишка. Вот сяду за воротами, напротив русский парнишка, он подойдёт ко мне, сядет. И сразу мне уж в окно постукивают, чтобы я домой шла. Вот, как меня берегли они.
Вот свою жись, всё время по людям жила.
С.30
[А замуж Вы в городе вышли?] Нет, здесь. Они меня отпускали летом на месяц суда домой. Сено косить помогать. Вот поживу и опять. А потом семь лет прожила. Ну, летом, приехала и замуж вышла. Весной подружили, а осенью я вышла замуж. Весной. Вот лето. И то он не здесь был, а тут вот, в Чулыме [г.Чулым] работал. Перевалочна база была, дак он тут работал. Изредка ездил, на обласке.
[Встречались-то редко?] Конечно. [Сколько Вам лет было тогда?] Двадцатый год был.
С.31
А он только армию кончил. Вот всю жись вот всю по людям. Мало дома жила. Разе можно так жить? А щас-то дети живут. Чё не жить. Там пойдут, оденутся чистенько. А мы-то одевались чё, только в праздник. Пушно-то оденешь. А то весь в заплатах, как всё нно [равно] бродяга.
[Как Вы в город-то решились поехать? Надоумил кто?] Да никто не надоумил. А я маме говорю: «Мама, когда-то сестра старша жила». [Также?] Аγа. Я говорю: «Мама, я поеду». Она заплакала: «Куды
С.32
поедешь. Никого ничё не знашь». – «Нет, мама, я поеду. Как-нибудь устроюсь ли чё ли». Вот поехала. [Вы самостоятельная были.]
А-а, были подружки. Они от мене'. От я щас жалею, что от я их не послушала. Они уж потом в профсоюзе эти подружки. «Чё, у частных будешь жить? Подём на завод работать. И там будешь учиться, и комсомол и… чё будешь вечно вот так по людям?» Были подружки у меня.
[Они отсюда были?] Нет, нет. Они не тамошни – низовски. С Колпашевой [г. Колпашево], из Тогору [с. Тогур], там жили. Тоже, говорят, мы жили в прислугах. А вот, говорит,
С.33
нашлись парни к нам. Ну, не женихи, а парни, друзья. И, говорит, нас переманили туды на завод. Мы щас комсомолками. Вот видишь, и учимся, и работам, и людями будем. Бросай ты это всех-то своих татар.
[А Вы как-то не решились?] Не решилась. От мама боялась. Я маме говорела. От на второй год, когда приехала: «Мама, я пойду, однако, на завод». –  «О-о-о, какой ты заводчик? Така маленька». Но я ростом-то больша была, годами-то. Я говорю: «Ну чё, ведь работают люди. Учатся. А я чё, безграмотна буду век». Вот не послушала. Было бы выучили. У нас только мама.
С.34
Нас было… Осталось четыре парня и пять девок нас. Дак одну только дочь мама выучила. [Младшую?] Саму последню сестру. Вот она сейчас в Асиной [г. Асино]. Учительницей работала. [Учительницей?] Ну щас уже она на пенсии. Учительницей. Вот она её выучила. Здесь учила восемь классов. Потом (здесь только восьми классов), потом мама уехала с ней в Колпашеву, и там она одиннадцать классов кончила. И на учителя. А у ей муж преседатель райсполкома [районный исполнительный комитет] был. Подгорном [с. Подгорное] был. Был да ещё в Чугульдете [с. Тегульдет] по Чулыму. Щас тоже
С.35
на пенсии.
 [Раньше-то к учителям не так относились как сейчас, мне кажется.] Угу, всё равно, как-то они какой-то вес тоже имели. Учителя. [Раньше больше уважали учителей.] Аγа. О-о-о. Учителя увидишь, дак и боисся его. Вот у нас ребята учились дак ох, учитель идёт. Уже сразу это так. А щас разве боятся учителей. Шо представят его как-нибыдь. Ж имя ему дадут. То Журавель, то как-нибудь. Нет, щас хороша жись. Только бы жить. От щас здоровья-то нету.
С.36
Дак это предки, швед так. Предки ещё, когда-то чего-то. Ну, дедушка у меня родился в Свердловским, у него вот сестра тут была. Померла она щас. Немецкий преподавала. Она родилась, однако, в Тюмени, в Тобольским ли. Вот они везде жили. Отец-то служащий был. Один родился в Ленинграде. Вот так. Дедушка тоже мало кончил. Семь ли, восемь ли, раньше.
 [А он у Вас кем работал?] А он работал, как я вышла, тут, на базе работал. А потом годов двадцать ли, двадцать пять киномехаником работал. Киномехаником и радистом. Это вместе совмещалось. Куда
С.37
приедет, радиоприёмник был. Раньше ведь не было. Вот он как сядет в облас из Томского и так до Сургуту. Знаете Сургут-то где там? Вот туда на обласке спускался. Месяцев по семь, по восемь я без него жила. Вот. Тоже намыкался. Эта разве работа на обласе-то. И тонул, и всё. А оттуда уже на пароходе. Всё погрузит и приедет.
[А Вы одни здесь с детьми?] А у меня много не было. Ну скапливались, семь было детей. Один остался только. Первы помирали, а вот это последней. Может ишо бы были-то, я говорю, чем хоронить, дак я лучше схожу на аборт и всё.
С.38
[А отчего они помирали?] Перва девочка у меня померла… дифтерии. Второй – скарлатина. А щас же ведь предохраняют. А раньше-то чё. Это кулачьё везли и заразу эту. От распространили. И померли. Ну, и после того я принесла вот этого и больше… четыре аборта сделала, и всё. Управила. Ну куды же. Пяти лет хоронила, три года. Само таким, возрасте-то.
[А этот сын у Вас?] Сын. [А где он живёт?] Советского, двадцать пять. Здесь, в Молчаново. [А сын кем работает?] Механиком. В колхозе. [Механиком? Киномехаником
С.39
или механиком?] Нет, механиком. По свету от. [Он учился где-нибудь?] Учился, учился. В Новосибирским, аγа. Уγу. А она у него, жена, палихмахером работат. А внучки две в Томскем живут.
[И вот внук вроде бы к Вам приезжал?] Во-во, от котора внучка у нас воспитывалась.
[А это муж её?] Аγа. Муж. Мнучка. Она месяц только грудь сосала, как родилась, а потом они с нами жили. А потом им дали квартиру. Они нам её оставили. Так это мы её-то вырастили. До четырёх классов она отсуда ходила в школу.
С.40
А четыре класса кончила, на пятый класс уже к имь перешла. Я её проводила. У старшей внучки, девка, Наташа. А у етой, котору мы воспитывали, у ней Алёшка. Толста, безобразна. Была полна. Ну ни… не совсем полна была, а щас прямо безобразна, толста. [А отчего она полнеет?] Ну, кто ль знат, отчего? Это от Алёшке. Она его бросила сосить.
 [У ней один сын?] Один. Дак а зачем их много-то. Куда с ними. Ей надо работать. Она в связи работат. Чё-то там. Три года.
[А у вас дедушка на войну-то ходил?] Ходил. Поздно взяли уж.
С.41
Взяли его в сорок пятом году. Недолго он был. Тут и война кончилась. А он почему позднее, потому что военторг был здесь, и он заведующим был военторгом. По заготовкам. Мясо, масло, рыбу. Вот. Вот он тут задержался от. Всё задерживался. А от последний, некого было брать, так от взяли.
[В начале молодёжь брали?] Молодых брали, ага. Ой, господи, сколько народу брали. Никто не вернулся. Редко кто. Кака-то <долька>. У нас. Вот у меня четыре брата, и всё, и погибли. Погибли всё. Ни один не вернулся. У дного только остался сын. На Украине где-то щас живёт. А у етих дочери,
С.42
дак у них фамили-то разны. Не в Украине, в Белоруссии. Жена оттудова, ну и уехали туда. Щас живут. Хорошо живут, ага.
 [После войны-то и горя было. Столько не вернулось.]  Ага. Ну как же. Столько не вернулось. Это подумать надо. Это ишо у меня четыре брата, а у людей по восемь сыновей погибло. Это разе мыслимо столько.  Вот это Китай ишо подымат лапы-то. Страшно.
Ничё, ето ишо наживёшься замужем, не торопись. Одна, знаешь, никому <независимость>. Стал, пошёл, один.
У нас же мнучка училась, дак я не знаю, сколько она стипендию получала. Посылали мы с дедушкой
С.43
и мать с отцом. Шо щас-то всё посылашь. Картошки отсюдова, мясо отсюдова. Пока ишо ручки у нас гнутся.
Вот кончишь учиться, тода замуж-то. Щас не надо замуж-то выходить. Ето на ученья подействоват, замужество-то. Надо учиться. Свято место не будет пусто. Всё равно где-то долюшка  растёт.
Вот щас учи'шься и замуж выйдёшь. Еты первым долгом ты забеременешь. И сразу вид потеряшь. А лучше уж молодой быть, учись, а потом. Вот послушай. Потом будешь меня помнить. Скажешь, правду старуха говорила. Вот. Всё
С. 44
молода будешь. Еслив доля твоя где-то, дак в городе, в городе он и найдётся, да и в деревне найдёт тебя. Вот долюшка твоя. А я от дедушку своего за пять лет во сне видела на Новый год. Да.
[Загадывали?] Загадывала. Там одна здесь ссыльна была. Она нас учила всё. Вот на Новый год, значит, купить полотенце новое и гребёнку. Гребёнку не новую, хоть каку. Расчёску ли, гребёнку. Вот в это полотенце завёртывай вечером, вот. И за кого я выйду замуж, тот мне и приснится. [А ей расчесаться не надо, прежде чем завернуть?] Нет, нет. Вот. И под
С.45
подушку положить. А у нас был такой от на мово [моего] дедушку походит, оспопрививатель. Холостой здесь был он. Ну только волосы не таки. У дедушки чуб такой был. Вот я сделала. С сестрёнкой легли спать. Она не делала, я сделала. Под подушку положила. Вот, вижу во сне: подходит ко мне, ну дедушка мой. Мокро так течёт. «Дай полотенце вытереться». Я подаю это полотенце. Он это, вытерся, расчёской расчесался. Ой, я просыпаюсь, бужу её: «Лена, Лена»! Она говорит: «Чё?» – «Во сне видела». – «Кого?» Ну я гуляла здешным парнем. – «Ганьку?» – «Нет. Какого-то. Не знаю. Ты знаешь, он
С.46
на кого походит? От на оспопрививателя. От такой же большеносый, – я говорю. – Вот на него походит».
Это пять лет прошло. И мы встречамся так. Туды пошла, от тут от, где гравель [гравий]. И идёт этот от. Он идёт. Так от шинель накинута. Праздник какой-то. А у меня коса длинна была. Далёко не дошёл он. А я так поглядела, да говорю: «Лена, вот этого я видела во сне парня». – «Какого? Это чужой какой-то». – «Вот-вот, его». Дак, значит, сравнялся. Я на него с ног до головы посмотрела. Ну, точно, он. Потом охота мне узнать, кто такой. А там подружка у меня в той
С.47
деревне была. Около пристани жила. Я говорю: «Знашь, какой-то появился парень здесь, в шинели». – «А, ето, знаешь, ето, – а брат у него бухгалтером был, в леспромхозе. – Ето к Селивандеру приехал брат с армии». А я говорю: «Вот, Еленушка, вот моя судьба». Это как раз в Троицу дело было. В первый день Троицы я его видела. И он оглядыватся это, на нас-то. Мы двое идём туды, а он суды. Ладно, тода я его в тот день не видела больше.
 А назавтре. Три дня Троицу-то раньше праздновали. Пошли в клуб. А моего ухажёра-то не было. Он куды-то уезжал в командировку.
С.48
Ага. А я говорю: «Где-то нету Ганьки этого», – говорю. Она говорит: «А вон, вон, кого видела во сне-то. Он тут». В клубе, ага, в клубе там. Ну, ладно. И вот я говорю: «Нету дак, ты пойдёшь с Мишкой, а я раньше, одна пойду».
 Ну, я пошла вперёд одна. Иду. Не оглядываюсь. Слышу, что кто-то идёт за мной. А не оглядываюсь. А ночь така месяшна. Ну чё. Раньше, ведь, мы ничё не боялись. Щас-то, ведь, страшно ходить. Ну иду. Там вот дошла до пристани. Парень здешный. Его родня. За братом-то сестра его, вот этого парня была. Иван. Он говорит, что Липка, постой-ка, мне тебе
С.49
чё-то надо сказать. Ну становилась. – «А ты чё одна, где Ганька у тебя?» Я говорю: «Он в командировку уехал». – «О, я тебе найду провожатого. Вот Гранин деверь приехал с армии. Познакомься с ним». – Он подходит. Тут же подходит. И от он нас познакомил. И он меня проводил. И вот так познакомились. Вот. Вот как приснился. Разе я думала, за него. Я семь лет же с Ганькой дружила, ето, ну, здешний, деревенский.
 [Наверно, как познакомились, так и про Ганьку забыли?] Нет, я встречалась, он меня
С.50
укорял, мол, городского нашла. За мого [моего] я как не вышла. Он хотел жениться, он мне предлагал, а мать и говорит: «Чё будешь жениться, таку бедну, голожопу возьмёшь, – его мать, это Ганькина мать, – голожопу вот так, чего… бедну таку возьмёшь». А там сидела у него наша соседка, при ней она так сказала, а она мне говорит: «Дуся-то эта, ой, Липка,
С.51
ведь Ганька-то хочет жениться, а матери его тебя не надо, что голожопа-то, бедна». Ну, я говорю, ну его, к чёрту. Прямо из-за гордости, а всё равно жалко было, я к тому-то привыкла ведь тоже, вежливый такой, не матершинник, всяки ребята бывают, а то комсомолец был, такой воспитанный. Вот так вот и вышло.
[Перестали с ним дружить?] Дружила до
С.52
последу, етот же ездил, это пятнадцать километров он работал, а етот-то постоянный тут. Етот меня, это завтра уже регистрироваться, но он не знал, что завтра пойдём регистрироваться, тот на работе там, утром должен был приехать, етот меня вечером проводил, и я до ворот дошла, думаю, ну сказать-не сказать, вдруг скажу, он меня
С.53
 поволокёт куды, точно ведь, правда, если так разобраться? Ведь долго дружили. Я тода попрощалась с нём, поцеловала сама… его. Я ворота закрыла и через ворота говорю ему: «Всё, последний раз ты меня проводил, мы завтра пойдём с Селивандером регистрироваться». – «Да не может быть! – <попялился> меня хватать, – не может быть». Я говорю, может
С.54
быть. Вот и всё. <Попялился>, и я пошла домой. И больше я всё, вот как расстались. Жалко было, потому что привыкла. 
[А как Вы дальше жили?] Он оттуда уволился, его назначили сто километров туды по Чулыму, где щас Золотушка, вы слышали Золотушку? Ну-ну, это по Чулыму сто километров. Ето мы сегодня
С.55
зарегистрировались с нём. Он пошёл к брату, а я пошла домой, не жили ещё, только зарегистрировались. Потом вечером пришёл сюда, посидел и ушёл. Сказал,  что я приду через два дни, поедем. На третий день приезжат, каки у него есть манатки, и мои, погрузили и нас ямщик повёз туды за сто километров, это я всё девушкой была.
С.56
Приехали туда, а там вновь только открыватся плотбище, ну, лесозаготовительно плотбище. Дом был заколоченный, контора-то, только вновь образовалась контора-то. Ну пока к хозяину съездили, этот дом открыть. Открыли, он топил два дни, сушил, высушил, и мы первые с ним в этот дом… пошли. Ну, в комнату.
С.57
Там вот така комната, как от эта, нет чуть поменьше, одно окошко, стол сюда поставили и пошли с ним ночевать, на полу, в этом пустом доме.
[А родители Ваши не были против?] Мама-то сильно не хотела, нет. Ну, говорит: «Вот я мучилась, вас ростила, об вас плакала, ты росла у меня, и вдруг, какой-то с Камы, с Волги приехал, приживёт тебе
С.58
кувякушку, бросит тебя, и останешься ты, будешь мучиться. Вон каки парни тебя сватали, чё не пойти, здешни, надёжны». Так вот, я сестру позвала замужню, говорю, ты завтра приходи, а то мама будет ругаться, чтобы посмелей я была. Она уговариват маму: «Чё ты ругашься, может ещё лучше будет жить, чем с
С.59
здешним». Вот, не хотела, протестовала, вот так вот. У нас уже отца не было, мама только нас растила, отец молодой помер.
[А раньше был месяц испытательного срока?] Сразу, там уже председателем сельсовета, в сельсовете было, председателем парень был, такого же, моего возраста. Запустили нас, и тот пришёл. А я ето, малограмотна была,
С.60
кое-как дедушка-то расписался, а мне надо расписываться, и он зашёл, у меня руки затряслись, не знаю, как я расписалась. Он заходит, а я расписываюсь, а етот, а председатель-то ему говорит: «Ну, Чемоданов, – его фамилия Чемоданов, у Ганьки-то, – опоздал». – «А может быть, не опоздал?» – «Нет, опоздал, я их обвенчал». Ну, потом встречалась с ним, замужем уже была.